15 ноября 2018

«Запрет на лов омуля не решает проблемы»

Декан биолого-почвенного факультета ИГУ Аркадий Матвеев: о том, какие рыбы обитают в Байкале, почему мораторий на вылов омуля не является спасением, и стоит ли боятся нашествия бакланов. «Кислород.ЛАЙФ» предлагает расшифровку выступления ученого на «Научном Weekend`е».

Поделиться в социальных сетях

Чуть более года назад в России был введен запрет на промышленный лов байкальского омуля – разрешена только любительская рыбалка на удочку, не более 5 кг на человека. Практически сразу выяснилось, что ни по одному из вопросов, возникающих в связи с этим решением Росрыболовства (подчиняется Минсельхозу РФ), в обществе и экологических организациях, среди чиновников и ученых, нет общего мнения. Некоторые сугубо биологические аспекты существования омуля и перспективы восстановления популяции раскрыл в своей открытой лекции декан биолого-почвенного факультета Иркутского государственного университета, доктор биологических наук Аркадий Матвеев. Лекция состоялась в рамках проекта «НаучныеWeekend`ы», приуроченного к 100-летию ИГУ. «Кислород.ЛАЙФ» собрал наиболее интересные ответы ученого на вопросы аудитории. 

Какие ценные виды рыб кроме омуля обитают в Байкале?

В Байкале обитают 50-60 видов рыб. Расхождения в подсчетах объясняются тем, что некоторые виды настолько редкие, что почти не встречаются. Еще 150 лет на Байкале добывали до 100 тонн байкальского осетра, а таймень достигал веса до 80 кг. Сейчас его практически нет. Байкальский сиг и ленок были когда-то промысловыми – теперь встречаются редко. Пелядь была завезена в Прибайкалье для разведения на заводах – и случайно попала в озеро. Черный байкальский хариус – очень красивый, обитает и в Байкале, и во многих реках, чем существенно отличается от белого хариуса, который обитает только в Байкале и в Селенге. Щука обыкновенная, лещ, язь, елец, два вида гольянов, карась, сазан – это широко распространенные виды, которые обитают почти во всех водоемах России.

Очень интересный вид линь – на Байкале отмечен всего в двух местах: на севере озера и в верховьях реки Баргузин, рядом с теплыми источниками. То есть он является остатком того этапа четвертичного периода, когда в Сибири было гораздо теплее. Водится в Байкале и амурский сом. Он был вселен в 1934 году в количестве 20 штук в одном из небольших озер, а теперь распространился почти по всем водоемам вокруг озера, проник в Иркутское и Братское водохранилище. Налим и окунь населяют почти все водоемы, как и головешка-ротан, которая считается одним из самых злостных вредителей рыбного хозяйства: эта рыба может жить в любом заморном водоеме, даже вмерзать в лед, а потом оживает и питается всем подряд, в том числе мальками ценных пород.

В Байкале обитают 32 вида рогатковидных рыб – это всем известные бычки, они живут от уреза воды и до глубины в 1600 метров. Жирная широколобка, например, питается почти исключительно голомянками и ведет малоподвижный образ жизни на больших глубинах. Северобайкальские широколобки и желтокрылки откладывают икру на камнях у поверхности, а живут в глубине. До конца 1960-х годов шел промысел, и было даже производство консервов из бычков, до 15-20 тыс. тонн в год – это цифры, сопоставимые с объемами добычи омуля. Молодь бычков – как раз один из основных объектов охоты омуля: когда бычков много, омуль наиболее жирный.

Знаменитая байкальская голомянка – у большой голомянки до 30% жира, у малой – до 15-17%. Жиры у них те самые, которые сейчас рекомендуют употреблять для борьбы с различными заболеваниями – омега-три ненасыщенные. Голомянки в Байкале по общей массе больше, чем других рыб. Казалось бы, ее надо добывать. Но эти рыбы очень рассредоточены, до сих пор не нашли экономически эффективный способ их ловить. Видимо, поэтому их так много. У них две особенности: они ложно-живородящие – то есть икра развивается в теле самки, а потом мальки выходят и живут самостоятельно. И у них нет воздушного пузыря – они просто за счет жира плавают в толще воды.

Глубинные широколобки – их поймано всего четыре штуки за всю историю исследований, все в районе мыса Елохин. Эти экземпляры хранятся в Москве. В этом районе очень большие валуны, поэтому тралом эту рыбу поймать не удается. Еще один подвид глубинной широколобки покрыт шипами – когда проводишь рукой по чешуе, ощущение как по наждачной бумаге. Подвиды глубинных широколобок отличаются друг от друга по внешнему виду, потому что они обитают в разных условиях: одни зарываются в дно, другие относятся к рыбам-рейдерам, то есть постоянно перемещаются. Большую широколобку ловили в годы войны, до 50 тонн в год, она тоже была важной промысловой рыбой.

Как давно люди добывают омуля и в каких количествах?

Долгое время считалось, что байкальский омуль – это подвид северледовитоморского омуля. Но генетическими исследованиями было доказано, что это не так. Есть три типа омуля – многотычинковый, малотычинковый и нетычинковый. Они отличаются по питанию. Так, многотычинковые живут в глубине и питаются планктоном, который процеживают из воды, поэтому им нужно много этих тычинок. Малотычинковые живут в прибрежной зоне, питаются голомянкой и другими видами – им много тычинок не нужно.

Когда археологи исследуют стоянки древних людей, то они находят кости разных видов – первое место занимает щука, потом налим, язь, иногда осетр. А омуль встречается очень редко. Это объясняется тем, что древние добывали рыбу в прибрежной полосе или на реках, куда могли добраться без лодок. Острогой омуля не добыть, он быстро плавает, поймать его можно было только в период нереста. По мере освоения озера роль омуля в промысле возрастала, а с приходом русских первопроходцев стала определяющей.

С середины XVII века промышленное рыболовство начали монастыри. Каждому из них давали квоту и участок на лов омуля и осетра, и такая практика продолжалась вплоть до Октябрьской революции 1917 года. Сами монастыри занимались ловом мало, они отдавали свои участки в аренду. Помимо этого ловили и жители побережья, но постепенно промысел взяли в свои руки крупные промышленники, которые ловили преимущественно нерестового омуля. Нехватка рыбы начала ощущаться уже с середины XIX века. Крупные промышленники сваливали вину на мелкие артели – дескать, те ставили сети и разбивали крупные косяки, после чего рыба отказывалась идти на нерест. Были написаны правила промысла, которые уже с середины августа запрещали ставить сети в озере. А на реках можно было ставить сети только после того, как рыба в них зашла.

Но подобные запреты не давали результатов. И к концу XIX века вместо 60 тонн за один заход (это цифра, сопоставимая с годовой добычей сегодня) стали добывать в десятки раз меньше. В то время за раз ловили до 60 осетров весом до 100-150 кг! Протопоп Аввакум в своей книге удивлялся тому, сколько в Байкале рыбы; во время нереста можно было перейти реку по спинам. Всего за 200 лет ее стало в разы меньше!

Благодаря первой мировой и гражданской войне на некоторое время всем стало не до промысла, но к началу 1930-х годов все восстановилось. В годы войны обстановка была такая, что добывали рыбу в неограниченном количестве – ездило все население Иркутска, студенты и преподаватели ИГУ разведывали места добычи. За счет этого в те времена население региона было обеспечено рыбой, и даже после войны на рынке омуль продавали в неограниченном количестве. Кстати, это может быть связано с тем, что в первые годы после строительства Иркутской ГЭС уровень Байкала поднялся, площади нерестилищ стали намного больше, и поголовье многих видов рыб, в том числе и омуля, очень резко выросло.

Но неразумный промысел без ограничений привел к снижению промысловых запасов. И к середине 1960-х годов было принято решение о временном запрете лова. На протяжении семи лет действовал полный запрет, потом был режим ограниченного лова. В каждой бригаде работал специалист-ихтиолог, который следил за добычей. В 1974 году был вновь разрешен лов в объеме 10-15 тыс. тонн, и он так держался до 2008 года, когда добыча стала снижаться. В то время было подсчитано, что с 30-35 тыс. тонн промыслового запаса мы дошли до 12-15 тыс. тонн к 2012 году. Возникла тема запрета, который и был введен в 2017 году.

 

Насколько обоснован запрет и насколько он эффективен?

Обоснованность действующего запрета сомнительна. Есть разные методики подсчета омуля: лимнологи дают 20-25 тыс. тонн, бурятский филиал «Госрыбцентра» - 10-15 тыс. тонн. Разница в том, что лимнологи считают рыбу в устье рек во время нереста, а рыбохозяйственное НИИ – на расстоянии нескольких километров от него. Запрет обоснован тем, что официальные заготовители ловят слишком много; уловы снижались. Были и другие факторы: маловодный период во всей Восточной Азии привел к снижению уровня в Байкале и реках, питающих озеро. Снизилась площадь нерестилищ в Селенге, гибла икра из-за того, что нерестилища промерзали зимой после того, как осенью омуль отнерестился. После вылупления личинка омуля должна жить на мелководье, а их площадь снизилась, вместе с количеством планктона. Это наложилось на сложную экономическую ситуацию – браконьерство достигло такого масштаба, что от устья Селенги до нерестилища доходило 10-20 тыс. рыб из миллиона!

Но беда в том, что запрет не решает проблемы. Люди, которые раньше были в легальном поле промысла, пополнили ряды браконьеров. Наладить полноценную охрану трудно и в нормальных условиях, а когда охраняют по принципу «что охраняем, то и имеем», то никакой охраны на самом деле нет. Я часто езжу на эти мероприятия и скажу, что каждый полицейский увозит с таких операций домой машину омуля. В любой поездке между Слюдянкой и Улан-Удэ вы можете купить икру в любом количестве. Я однажды в деревне подошел к первому попавшемуся дому и сказал: «Мне нужно 500 кг икры». Мне ответили: «Подходи через два часа – будет 500 кг». Можете себе представить размеры браконьерства в Бурятии? На 500 кг икры нужно 20 тыс. самок, и они до нереста не доходят.

Протопоп Аввакум в своей книге удивлялся тому, сколько в Байкале рыбы; во время нереста можно было перейти реку по спинам. Всего за 200 лет ее стало в разы меньше!

Влияют ли на поголовье омуля нерпа и баклан?

Нерпа в Байкале многочисленна – по некоторым подсчетам, ее там до 130 тыс. Видя в сетях объеденного омуля, рыбаки начали говорить, что это нерпа съела всего омуля. Но омуль плавает быстро: нерпа без помощи человека не сможет его догнать. На 90% рацион нерпы состоит из бычков, небольшого количества хариуса, сига, сороги. Но в сети, конечно, проще съесть неподвижную рыбу. Вот нерпы и пользуются.

Баклан может нанести вред омулю, но только в период нереста – в эти дни омуль составляет в рационе баклана до 6-10 штук в день, то есть около 3 кг. В остальное время омуль ходит слишком глубоко, баклан туда не достает. Баклан вообще обитал в более теплых местах в Азии, но они сейчас почти полностью высохли, поэтому бакланы переместились на Байкал и даже на Братское море. Сейчас только на Малом море живет до 20 тыс. особей – а ведь 10 лет назад мы внесли баклана в Красную книгу Иркутской области как вымирающего! Если сейчас в Азии начнется полноводный период, баклан вернется в более теплые края. Регулировать численность баклана вряд ли получится, не охоту же на него объявлять.

Часто можно услышать, что омуль перестал заходить в Малое море из-за электрического кабеля, проложенного по дну пролива Малые ворота. Вы можете подтвердить эти разговоры?

Кабель, проложенный с материка на Ольхон, на омуля не влияет вообще никак – он экранирован и ничего не излучает. Местное население много говорит об этом, но это неправда – омуль не заходит в Малое море, потому что там в воду поступает большое количество органики, отходов от туристических баз и населенных пунктов, там растет спирогира. Раньше этот район был лучшим местом для нагула малотычинкового омуля, а теперь он туда не идет. Омулю там нечего делать – спирогира покрывает толстым слоем то место, где раньше кормилась желтокрылка. Желтокрылки нет – омулю там нечего есть. Кроме того, омуль заходит всегда через Большие ворота, а кабель проложен через Малые.


Известно, что нерпы в прошлом массово погибали из-за болезней. Может быть, снижение поголовья омуля тоже связано с какой-то болезнью?

На Байкале не было эпизоотий рыб. Иногда в СМИ пишут, что рыба поражена паразитами – да, паразиты всегда есть. Если вы вскрываете пойманную рыбу, достаточно посмотреть в кишечнике. Если там есть черви, то они для человека не опасны, вы же рыбу почистите. Опасны паразиты в стадии яйца, цисты – это надо смотреть в мясе. Если там есть такие гранулы, то такую рыбу лучше не есть.

Нерпа болела чумкой, и если мы не охотимся на нерпу, надо спокойно относиться к тому, что на берегах Байкала встречаются мертвые животные – саморегуляция численности идет сама по себе. Когда человека на берегах было мало, весной на берег выходили медведи и съедали падаль подчистую. Сейчас люди медведей распугали, богатые охотники приезжали специально на такую охоту и новые поколения медведей уже не выходят на берег. Даже волки, хотя они падаль не любят, иногда выходили, но теперь и они боятся. Так что не стоит удивляться тому, что мертвые животные попадаются на берегу.

Баклан обитали в более теплых местах в Азии, но они сейчас почти полностью высохли, поэтому бакланы переместились на Байкал и даже на Братское море.
«Браконьерство и маловодье – причины, почему омуля стало меньше»
«Браконьерство и маловодье – причины, почему омуля стало меньше»

Запрет на промышленный вылов омуля на Байкале действует уже больше года. Все это время не утихают споры и о том, нужно ли было вообще вводить этот мораторий. На вопросы «Кислород.ЛАЙФ» отвечает один из главных специалистов по омулю, старший научный сотрудник байкальского филиала ФГБНУ «Госрыбцентр» Андрей Базов.

Ликбез №23: Не трогайте нерпу!
Ликбез №23: Не трогайте нерпу!

На этой неделе закончится публичное обсуждение скандального законопроекта Минсельхоза РФ, которым в России может быть разрешен промышленный промысел байкальской нерпы. Общественность категорична – и мы в «Кислород.ЛАЙФ» также против любых попыток искусственно регулировать численность млекопитающего – символа Байкала. Попытались разобраться, почему охота на нерпу – не просто плохая, а вредная инициатива.

Если вам понравилась статья, поддержите проект