18 июля 2019

Почему тулунское наводнение будет невозможно в Иркутске?

Потому что уровень Байкала не может подняться резко, как бывает на горных реках. И потому что Ангара давно зарегулирована. И, в отличие от безлюдных верховьев ее притоков, постоянно находится в поле зрения тысяч людей – опасно только то повышение уровня, которое вовремя не заметили.

Поделиться в социальных сетях

В информационном поле российских СМИ Иркутская область чаще всего «светится» не экономическими прорывами, а политическими или экологическими скандалами. О капкане Прибайкальского национального парка, в котором оказались зажаты жители острова Ольхон, написано пока не очень много, а ведь бывший мэр Ольхонского района Сергей Копылов получил реальный срок за то, что построил дорогу и фактически спас Тажеранскую степь от разрушения колесами многочисленных машин. Сейчас в его защиту в Иркутске проходят митинги, освободить чиновника требуют известные предприниматели, общественные деятели и даже депутаты Госдумы от «Единой России». 

Но подобные темы в массах обычно не производят «хайпа». Куда громче «заходят» страшилки о «китайской угрозе», загаженных «дикими» туристами берегах Байкала, единственном спасителе озера Сергее Звереве, а также о «злобных» энергетиках, которые чуть ли ни ежедневно крутят какие-то задвижки, чтобы посильнее «слить Байкал» в погоне за мамоной. 

Июньское наводнение, смывшее ряд южных районов Иркутской области, не стало исключением и обернулось, кроме прочего, полноценной истерикой безграмотных дилетантов, в попытках объяснить причины природной стихии собравших весь информационный мусор последних лет (от злобных олигархов до высадки инопланетян и взрывов льда в горах). К удивлению «Кислород.ЛАЙФ», не только ученые и реальные специалисты (от них это было ожидаемо), но даже ряд авторитетных экологов сразу и твердо заявили: Ангарский каскад ГЭС не имеет к случившейся трагедии никакого отношения. Но, по крайней мере у экологов точно, вопросы к управлению уровнем озера остаются. 

Некоторые, как орнитолог Виталий Рябцев, продолжает свято верить в то, что режим работы Иркутской ГЭС негативно влияет не только на озеро Байкал. По заявлению Рябцева с 2015 года Служба по охране животного мира Иркутской области два года судилась с энергетиками по поводу гибели птичьих гнезд: 20 июня 2015 года по команде «Системного оператора» «с целью ликвидации нарушения режима энергосистемы» (аварии в энергосистеме Улан-Удэ, из-за которой могли остаться без электричества больницы с отделениями реанимации) всего на несколько часов были увеличены расходы ГЭС. Из-за чего на не затопленном водохранилищем участке Ангары погибли 75–85 гнезд крачек, 12 гнезд серой утки и два гнезда кряквы. Но если бы расходы не увеличили – могли погибнуть люди. Однако для Рябцева вывод очевиден: жадные энергетики обманули суд, и теперь смогут «каждое резкое изменение уровня Ангары объяснять именно необходимостью безопасности страны и нормальной работы энергосистемы». В то, что объемы расходов ГЭС устанавливают не энергетики, а федеральный регулятор – Росводресурсы, Рябцев упорно не верит. 

Но это, так сказать, крайности. 

В наиболее последовательной же оппозиции гидроэнергетикам стоит экологическая коалиция «Реки без границ». В годы экстремального маловодья она без устали обвиняла Иркутскую ГЭС в попытках «слить Байкал». Сейчас, когда водность в бассейне озера и Ангары вроде бы нормализовалась, в ход пошли другие страшилки. Международный координатор коалиции Евгений Симонов в опубликованной в СМИ статье «Реалии и вымыслы иркутского потопа» упомянул о сценарии, при котором уровень Байкала и Иркутского водохранилища может превысить нормальный подпорный уровень Иркутской ГЭС (НПУ, 457 метров над уровнем Тихого океана).

«Водохранилище также может наполниться до краев и этим «подпереть» уровень воды по всему своему периметру и во впадающих в водохранилище водотоках. Это неоднократно наблюдалось, например, на Байкале в конце ХХ века, когда Иркутская ГЭС накапливала воду, что приводило к размыву берегов по всему периметру озера и сокращению площади дельты реки Селенги вследствие размыва по крайней мере на треть. Собственно, именно эти неблагоприятные явления побудили правительство России принять в 2001 году специальное постановление, ограничивающее допустимые колебания уровня озера Байкал. Грядущие многоводные годы, вероятно, снова создадут для Иркутской ГЭС непростую дилемму, что затопить – незаконно застроенные поймы в городе Иркутске или побережье Байкала», - ставит вопрос Евгений Симонов. Под «побережьем Байкала», уточним, подразумеваются поселки в Республике Бурятия (в 1990-е годы такое уже случалось из-за форсировок уровня озера).

Ангарский каскад ГЭС не имеет к случившейся в Иркутской области трагедии никакого отношения. Но, по крайней мере у экологов точно, вопросы к управлению уровнем озера остаются.

Один момент сильно режет слух: «Грядущие многоводные годы». Отечественная наука, как, впрочем, и мировая, не смогла предсказать ни наступление в 2014 году на Байкале экстремального маловодья, а вслед за тем – повышение уровня озера, зафиксированное в октябре прошлого года. Поэтому говорить о наступлении многоводья можно с вероятностью 50 на 50: может быть наступит, а может – и нет. Пока ученые аккуратно говорят лишь о том, что вторая половина 2018 года и первая половина 2019 года кое-как приблизились к норме средних по водности лет, и не более. 

Печально известное постановление правительства РФ №234 от 2001 года, о котором упоминает Симонов, многократно разбирали и анализировали за все годы его действия. В том числе и в публикациях на «Кислород.ЛАЙФ». Напомним, что этот странный документ зажал диапазон возможных колебаний Байкала между отметками 456 и 457 метров ТО – якобы в интересах его экосистемы. «Метровый диапазон» для огромного озера, чьи колебания – это прекрасно известно – иногда зашкаливали и за два метра (науке известны случаи, когда речь шла о падении уровня на десятки метров), никто из ученых никогда не признавал в качестве обоснованного ограничения. Более того, попытки регулирования Байкала в столь жестких рамках за эти почти два десятилетия много раз оказывались провальными – озеро упорно «не слушалось чиновников», постановление приходилось временно приостанавливать (в последние пять лет чуть ли не ежегодно). В настоящее время также действует временное постановление №1667, которое разрешает в маловодные годы срабатывать Байкал до 455,54 метров, а в многоводные – форсировать до 457,85 метров ТО. 

В случае прихода «большой воды» у регулятора – Росводресурсов – действительно будет всего два варианта действий. Либо увеличить пропуск через гидроагрегаты Иркутской ГЭС – и тогда, при определенном стечении обстоятельств, пострадает то, что находится в нижнем бьефе, в том числе и Иркутск. Либо не повышать расходы – и, за счет форсирования уровня, подтопить некоторые населенные пункты на более низком восточном берегу озера. 

Опасения, высказанные Евгением Симоновым в своей статье, прекрасно известны и давно понятны. Тем более что многоводные годы на Байкале случались. Формально у Иркутской ГЭС есть возможность работать и при форсированном подпорном уровне 457,86 метров ТО. Для того, чтобы нижний бьеф при этом реально пострадал, нужно стечение двух обстоятельств: расходы станции должны вырасти как минимум до 3000 кубометров в секунду, а уровень реки Иркут – подняться выше критической отметки. Первое случалось с 1996 года лишь три раза – в 1998, 2006 и 2008 годах. Только при расходах 3000 и более кубометров в секунду Иркут, впадающий в Ангару как раз напротив здания правительства Иркутской области, создаст «подпор» для Ангары – и тогда пойменные районы в черте города будут затоплены. Этот сценарий не является тайной ни для энергетиков, ни для ученых Иркутского научного центра РАН, ни для администрации города, которой ученые еще в 2016 году передали карту с зонами затопления при различных сценариях.

Вообще, следить за тем, чтобы никакой объект не попадал в зону подтопления при таком подъеме воды, обязаны именно местные власти - как в Иркутской области. так и Бурятии. За прошедшее с 2016 года время убрать из зоны затопления в Иркутске жилые дома, конечно, не успели, но в городе была закрыта ТЭЦ-2, начат снос бывшей чаеразвесочной фабрики, ликвидирована часть рынков вдоль реки Ушаковка, проведено берегоукрепление значительной части Нижней набережной. Осенью 2018 года, когда уровень Байкала вырос до 457 метров ТО, не случилось ровным счетом ничего. Не был серьезно затоплен ни один населенный пункт и ни одно садовое товарищество, лишь в иркутском микрорайоне Солнечный чуть-чуть размыло неправильно уложенную пешеходную дорожку. 

Вообще, нужно учесть, что уровень озера не может повыситься внезапно, как уровень горной реки – на несколько метров за несколько часов. Площадь Байкала – более 31 722 квадратных километра, чтобы такой объем воды поднялся хотя бы на метр, нужна половина всего годового притока из всех рек (30 кубических километров из 60) – что, очевидно, маловероятно. И уж точно такое развитие событий не пропустят гидрологические посты на самом озере и некоторых впадающих в него реках. Так что время для принятия адекватных решений у регулятора наверняка будет.

Теоретически Иркутская ГЭС может пропустить через свои агрегаты и водосбросы и 6000 кубометров, но еще к 1990-м максимально возможные сбросы станции снизили до 3300 кубометров в секунду. Важно учитывать и пропускную способность истока Ангары: дело в том, что он представляет собой природную «плотину», через которую может пройти строго определенное количество воды. Подсчитано, что через исток пройдет 1300 кубометров в секунду начиная с момента подъема уровня озера до отметки 455,5 метров ТО; 3000 кубометров – с отметки 456,2 метров. А вот на 6000 кубометров Ангара выйдет только с отметки 457,5 метров ТО. Вероятность такого подъема озера была очень мала и до постройки ГЭС, а сейчас, когда ее расходы можно оперативно корректировать, и вовсе сведена на нет.

Надо понимать и то, что сама проблема затоплений в Иркутске, по подсчетам ученых Института систем энергетики им. Мелентьева СО РАН, может возникнуть раз в тысячу лет. Главное – не проспать такое событие. А для этого требуется, например, реализовать предложение академика РАН Игоря Бычкова и создать на Байкале полноценную автоматизированную систему гидрологического контроля и наблюдения. Трагический пример пострадавшего от буйства воды Тулуна показал властям Иркутской области, насколько полезным бывает качественный мониторинг. Не удивительно, что теперь и губернатор Сергей Левченко стал активным сторонником повсеместного внедрения подобной системы. 

В любом случае, столь же катастрофическое наводнение, как случилось в Тулуне, в Иркутске вряд ли будет возможно. Потому что он, как и всякий столичный город, стоит на семи холмах. Или на шести? Точно не на ровном месте. А муниципальные власти во всех населенных пунктах области после тулунской катастрофы будут сильно нервничать при каждом мало-мальском повышении уровня рек. И будут стараться не допустить повторения чего-то подобного. Чревато ведь.

Уровень Байкала не может повыситься внезапно, как уровень горной реки – на несколько метров за несколько часов.
«Регулятор боится возвращения на Байкал маловодья»
«Регулятор боится возвращения на Байкал маловодья»

Заведующий лабораторией ИСЭМ СО РАН Вячеслав Никитин в интервью «Кислород.ЛАЙФ» оценил прошедший зимний сезон. И рассказал о грядущих рисках для всей Ангаро-Енисейской водохозяйственной системы. Главный из них – возможный возврат с 2021 года действия постановления №234, зажавшего Байкал в метровом диапазоне.

Если вам понравилась статья, поддержите проект