Медь выплавят в Китае

«Норникель» объявил решение о судьбе Медного завода (МЗ) в Норильске, которое смело можно назвать историческим. Предприятие, заработавшее 21 декабря 1949 года (первый слиток черновой меди на следующий день был лично в руки вручен Сталину), будет, по факту, закрыто – по крайней мере, в своей пирометаллургической части. Связно это с тем, что экологическая модернизация наиболее энергоемкого и «грязного» с точки зрения выбросов в атмосферу передела в рамках «Серной программы» в связи со всеми событиями последних лет оказалась нереализуема. В итоге, как заявил в большом интервью «Интерфаксу» президент «Норникеля» Владимир Потанин, проблему было решено ликвидировать «нестандартным» способом – завод в Норильске закрыть, а медеплавильное производство создать в рамках СП... в Китае! 

«Способствовал этому решению негатив в виде санкций против российской цветной металлургии. Сейчас эти санкции формализованы, но и до этого мы, как и другие производители российских сырьевых и прочих товаров, столкнулись с отказами клиентов, необходимостью предоставлять скидки. Это давление заставило задуматься над тем, как правильнее доставлять наш товар до рынков сбыта. И одним из таких нестандартных решений является перенесение части производства на рынки непосредственного потребления», – объяснил Потанин.

Более 50% мирового потребления никеля и меди, основных металлов, производимых «Норникелем», сегодня приходится на один Китай. А «с учетом отказа Европы и Америки от нашего товара» в эту же страну уходит теперь и более половины продаж компании. Неудивительно, что «Норникеле» решил убить двух зайцев одним выстрелом. Во-первых, кардинально решить экологическую проблему в Норильске (нет завода – нет проблемы). Во-вторых, максимально приблизить свой товар к месту потребления. Причем так, чтобы финальный продукт вообще продавался как китайский! «А китайский товар гораздо сложнее санкционировать в Китае, чем российский, поступающий в Китай», – объяснил Потанин. 

Если проект реально будет реализован, это станет первым случаем, когда индустриальный гигант из России перенесет часть своего российского производства в Китай. И часть немалую: сейчас на МЗ приходится более 80% производства меди всей Группой «Норникеля».

Для Норильска решение о фактическом закрытии МЗ (напомним, медные концентраты там плавят в легендарных печах Ванюкова) означает, по факту, ликвидацию основного, после закрытия в 2016-м Никелевого завода (НЗ) в Норильске, источника выбросов диоксида серы в городе – особенно в самом населенном Центральном районе. Напомним, по итогам 2022 года выбросы Норильским дивизионом SO2 составили 1,76 млн тонн при общей эмиссии по городу в 1,79 млн тонн (данных на 2023 год еще нет). Из этой суммы порядка 1 млн тонн пришлось на Надеждинский металлургический завод (НМЗ), но этот крупнейший в мировом Заполярье индустриальный гигант территориально расположен в достаточно отдаленном от центра районе Кайеркана. А вот остальное – на МЗ, который, напротив, стоит на краю исторического ядра Норильска. 

«Медный завод с точки зрения выбросов даже более важен для жителей Норильска, чем Надеждинский, потому что он находится ближе к городу, и мы уже давно вынуждены время от времени останавливать производство для сокращения выбросов», – отметил по этому поводу Потанин.

Изначально в «Норникеле» планировали, что на МЗ, который производят основную часть меди, будет реализован второй этап масштабной экологической «Серной программы», которую компания реализует с 2019 года. Первый, напомним, в октябре прошлого года запустили на НМЗ. Летом 2023–го, когда эту стройку инспектировал премьер–министр РФ Михаил Мишустин, глава «Норникеля» пообещал ему, что решение по проекту на МЗ будет принято до конца года. «В связи с поручением Михаила Владимировича Мишустина мы максимально задействовали весь интеллектуальный потенциал для переосмысления программы на Медном заводе, – рассказал теперь Потанин. – Но в решении этой задачи мы столкнулись с очень сильным встречным ветром. У нас уже нет доступа к западным технологиям, оборудованию, программному обеспечению. Мы очень многое перепрограммировали, задействовав отечественных поставщиков, тем не менее полностью избежать зависимости от импорта по этому проекту невозможно».

Теперь «центр решения экологической проблемы» будет перенесен в Китай, где, уверен Потанин, «для этого есть более технологичные сценарии». Там «Норникелю» не придется, например, переводить серную кислоту, которая получается при утилизации диоксида серы, в миллионы тонн гипса (на МЗ кстати, еще с советских времен работает другая технология, с получением элементарной серы, но проблему с выбросами она кардинально не решала). На НМЗ цепочку пришлось достроить до такого бессмысленного с точки зрения бизнеса финала, поскольку вывести кислоту в тех объемах, что там будут получать (и уже начали получать!), из Норильска просто невозможно («Это печально, это не бизнес в данном случае, но тут все решает логистика», объяснял «Кислород.ЛАЙФ» профессор Томского политеха Алексей Пестряков). Но в Китае этот довольно востребованный в промышленности продукт можно будет продавать.

К тому же при реализации «Серной программы» на МЗ, отметил Потанин, гипса в Норильске «стало бы в два раза больше». А за счет выноса передела в КНР «мы ничего не будем закапывать в нашу тундру, нашим потомкам лет через сто это не придется откапывать».

По словам президента «Норникеля», первая технологическая линия «Серной программы» на НМЗ постепенно отлаживается, хотя «процесс запуска оказался более болезненным, чем это можно было ожидать – из-за отказа многих западных партнеров от выполнения своих обязательств». Но самое важное, что химический комплекс, пристроенный к плавильному цеху на «Надежде», «физически работает в огромном промышленном масштабе, а работоспособность технологии была главным риском, поскольку этот проект новаторский». В конце третьего квартала 2024 года «Норникель», по его словам, планирует запустить в работу на НМЗ вторую и третью линии «Серной программы», что позволит, после выхода всего комплекса на проектные показатели, сократить выбросы диоксида серы в Норильске на 45%, или на 1 млн тонн в год.

«Таким образом экологические обязательства «Норникеля» перед государством мы выполним в соответствии с подписанным нами планом», – констатировал Потанин.

Закрыв МЗ в Норильске, компания выполнит и вторую часть этих обязательство. По словам главы «Норникеля», новый медеплавильный завод в Китае в рамках СП будет построен «до середины 2027 года». Поставлять туда медный концентрат из Талнаха – порядка 2 млн тонн в год – планируется через Северный морской путь (СМП), для чего «Норникель» создаст дополнительные логистические мощности и расширит терминалы в Дудинке и в Мурманске, «чтобы они были способны переваливать большие объемы». При этом в компании рассчитывают и на расширение к тому же сроку Восточного коридора СМП, который пока что задействует только «в летнее время, когда он свободен ото льдов», в основном пользуясь Западным.

Интересно, что с Быстринского ГОКа в Забайкалье (в котором 13,3% с 2015 года принадлежит китайский Highland Fund) медный концентрат на новое СП не поедет – как в силу специфики руд Талнаха («любое производство, которое мы будем строить в Китае, должно быть технологически адаптивно к тому качеству руды, которую мы производим в Норильске»), так и потому, что  «логистически такая схема неудобна»: «Концентраты Быстринского поставляются в приграничные северные районы Китая, а логистика по медному концентрату из Норильска, скорее всего, будет увязана с юго-восточными и восточными портами Китая, поэтому синергия неочевидна». При этом в долгосрочной перспективе такая синергия, уверен Потанин, будет возможна «с другими российскими медными проектам, которые больше тяготеют к китайскому рынку и Дальнему Востоку».

О размере инвестиций и международных партнерах, с которыми будет создано СП, президент «Норникеля» говорить не стал, поскольку проект, по его словам, «недостаточно еще доработан». А «сообщать детали в нынешней ситуации небезопасно, по крайней мере, до тех пор, пока процесс не станет необратимым, и мы не получим конкретные результаты» (в этой связи Потанин сослался на «превентивный санкционный удар», который были нанесен по платформе токенизации «Атомайз», в которую инвестировал «Интеррос»). Но политическую поддержку проект, заверил Потанин, уже получил, а для выхода в КНР это главное. «Для целей бюджета мы фактически в течение четырех лет выйдем на показатели, которые почти в полтора раза лучше, чем то, что мы сейчас имеем, и на 20% лучше, чем два-четыре года назад», – объяснил плюсы для государства Потанин.

По его словам, компания уже проектирует те мощности, которые «мы должны будем построить», чтобы «синхронизировать ввод проекта со сроками, в которые нам надо будет закрывать мощности на Медном заводе, чтобы выполнить обязательства перед государством по снижению выбросов». Около 2 тыс. работников МЗ трудоустроят (если они сами захотят) в самом «Норникеле», благо у компании в столь сложных вопросах уже накоплен большой опыт (после закрытия НЗ в Норильске, а также плавцеха в пос. Никель и МЦ в Мончегорске). Да и потребность в кадрах в НПР в целом сегодня высокая.

Создание СП, по словам Потанина, для бизнеса самого «Норникеля» также несет одни плюсы. Во-первых, такой шаг «в значительной степени решает вопросы взаиморасчетов», которые даже в дружественных юрисдикциях сейчас «являются одним из наиболее узких мест, не позволяя экспортерам и импортерам нормальным образом осуществлять свою деятельность». В рамках СП «Норникель» сможет «получать долю в доходах международных проектов и значительную часть из них возвращать в виде дивидендов в Россию для инвестиций внутри страны». 

Как объяснил глава «Норникеле», раз уж зависимость от Китая растет, в том числе по мере нарастания санкционного давления, раз уж «все равно этого нельзя избежать», раз уж не получается «так диверсифицировать наши поставки, чтобы не зависеть от китайского рынка, значит, лучше в него глубже входить и интегрироваться». «Лучше быть внутри этой системы, а не снаружи наблюдать за тем, как тебя, так сказать, отжимают, – исчерпывающе описал позицию Потанин. – Мне кажется, что вовлеченность в китайский рынок – наличие там инвестиций, предприятий, взаимосвязей, партнеров, с учетом политического согласия на проекты – дает нам определенные рычаги управления ситуацией. Это не дает нам стопроцентных гарантий, что мы не столкнемся там никогда с проблемами. Но лучше в этом участвовать активно и иметь хоть какие-то инструменты в этом диалоге, чем быть просто рыночным торговцем, у которого могут отказаться покупать товар или назначить на его какую угодно скидку».

Во-вторых, в рамках нового «международного разделения труда» «Норникель» за счет выхода в Китай не виртуально, а физически, получит доступ к технологиям по производству батарейных материалов. Благодаря чему сможет «производить и катодные материалы, и сами батареи», в том числе из продукции, которую планируется получать в ходе разработки Колмозерского месторождения лития в Мурманской области (в рамках СП с «Росатомом»). «Производство батарей – это ключевая история и для транспорта, и для различных промышленных объектов. То есть мы экономически неэффективное и экологически болезненное производство серы переносим в Китай, а взамен получаем возможность продлить нашу цепочку создания стоимости и получить продвинутые компетенции, которые необходимы и компании, и стране», – объяснил Потанин.

«Долгие годы мы исходили из того, что «Норникель» – это компания, которая занимается добычей полезных ископаемых. Финальным этапом является поставка сырьевой продукции. Хотя металлургический передел – это довольно сложное технологичное производство, тем не менее все равно до hi tech там далеко. От нас никто не ждал, что мы будем уходить в другие, более продвинутые стадии создания цепочек стоимости, в частности, в батарейные материалы, в сплавы, в производство самих батарей как таковых», – описал стратегический разворот «Норникеля» президент компании. Но теперь, по его словам, «мы будем проникать на привычные для нас рынки, но в непривычной для нас форме»: «Вместо того, чтобы обходить санкции, использовать не совсем прозрачные схемы, мы упакуем наш товар в более продвинутую оболочку. И от нее уже никуда не денешься».

В Норильском промышленном районе в итоге останется начальная цепочка от добычи руды до обогащения, в которую компания, «оттолкнувшись от экологических проблем и одновременно решая проблемы сбыта и расчетов», будет активно инвестировать, чтобы «к 2030 году энергично расти и по «горе», и по обогащению» (речь про третью очередь Талнахской обогатительной фабрики, «которая понадобится в цепочке увеличения производства»). Кроме того, в НПР останется и «самое современное плавильное производство на НМЗ», которое при необходимости также можно будет расширить. А «увеличение объемов производства – это увеличение налоговой базы как для Красноярского края, так и для страны в целом».

На месте же старых цехов МЗ построятт «современные здания, где люди в белых халатах будет задействованы на высокотехнологичном производстве»: «от современных перевалочных пунктов, пунктов сушки концентрата, его подготовки и складирования, до высокотехнологичного 3D–принтинга различных деталей для оборудования, необходимого для НПР» (в том числе и для других компаний, которые сейчас активно осваивают Таймыр). 

«Международное разделение труда никто не отменял. Но в рамках этого разделения труда нужно преуспеть в том, что ты лучше умеешь делать, и привлечь сильного партнера там, где ты неконкурентен, сохранив ключевые компетенции», – резюмировал Потанин. По его словам, в перспективе «Норникель» сможет сотрудничать с Китаем и в рамках никелевой цепочки, тем более что этот металл также является одним из основных компонентов для создания аккумуляторов. «По медным проектам у нас будет один партнер, по никелевым и литиевым материалам – другие. То есть у нас будет диверсификация, и со всеми партнерами будут разные условия, но мы исходим из того, что мы заходим на международные рынки всерьез и надолго. Стратегически мы считаем, что такие партнерства имеют важный синергетический эффект: мы получаем доступ к продвинутым технологиям в важных для РФ отраслях, а наши партнеры – возможность обеспечить свои производства сырьем на долгосрочную перспективу», – описал перспективу глава «Норникеля».

«Мы видим, что «Норникель» эффективно и быстро принимает решения, как реагировать на санкции. Идея переноса Медного завода в Китай – изящное решение. И не без пользы для себя», – заявил инвестбанкир, профессор НИУ ВШЭ Евгений Коган. Другие комментарии читайте по этой ссылке.