«Норильск может стать столицей всей азиатской Арктики»

20 февраля в присутствии вице-премьера – полпреда президента РФ в Дальневосточном федеральном округе Юрия Трутнева был подписан пакет документов о социально-экономическом развитии Норильска. Подписи поставили глава Минвостокразвития РФ Алексей Чекунков, губернатор Красноярского края Александр Усс, мэр Норильска Дмитрий Карасев и президент ПАО ГМК «Норильский никель» Владимир Потанин. Участие Трутнева и Чекункова объясняется тем, что в правительстве РФ они отвечают не только за Дальний Восток, но и за Арктику – а Норильск относится именно к этой административно-географической зоне. При этом формат мероприятия подчеркивал, на самом деле, не столько политическую важность заверенного с четырех сторон пакета частно-государственных договоренностей, сколько специфичность самого Норильска – города, созданного рукотворно почти 90 лет назад на полуострове Таймыр. И до сих пор не растерявшего своего уникального потенциала. 

Первый документ – четырехстороннее соглашение о сотрудничестве, как и аналогичное от 2010 года, – определяет совместную работу сторон как на ближайшее время, до 2024 года (к этому времени «Норникель» рассчитывает завершить и свой масштабный экологический «Серный проект», что радикально изменит облик Норильска), так и на перспективу до 2035 года. В числе первоочередных направлений развития, над которыми совместно будут работать федеральный центр, регион, город и градообразующий комбинат, выделяется реновация жилищного фонда и объектов соцкультбыта, формирование комфортной и безопасной городской среды, а также модернизация и капремонт коммунальной и инженерной инфраструктуры (более подробно мероприятия перечислены вот здесь). Будет продолжена и программа переселения граждан, проживающих в Норильске и Дудинке, в районы с благоприятными условиями проживания. Совместное финансирование по всем указанным направлениям превысит 120,1 млрд рублей, из которых 24 млрд составят средства федерального, 14,8 млрд – консолидированного бюджета Красноярского края, а более 81,3 млрд рублей – вклад «Норникеля».

«Реализация новых мероприятий сделает Норильск более современным, комфортным и удобным местом для жизни, придаст новый импульс развитию всего Красноярского края», - заметил президент компании Владимир Потанин. «Основная задача – повысить уровень жизни норильчан. Это соглашение даст городу новую жизнь. Впереди нас ждут продуктивные годы работы», - добавил глава Норильска Дмитрий Карасев.

«Подписанное соглашение — это комплексный, долгосрочный взгляд на социально-экономическое развитие одного из ключевых городов русского севера», - отметил, в свою очередь, Алексей Чекунков. А его бывший заместитель Александр Крутиков высказался еще конкретнее: «На протяжении последних 30 лет подавляющее большинство северных городов России приходило в упадок. Новый этап развития Арктической зоны может дать им новую жизнь. При условии, что крупные компании, реализующие проекты в Арктике и для которых эти города по сути являются базами, включатся в трансформацию городов по примеру «Норникеля». «Северсталь», высосавшая из Воркуты жизнь, наконец-то включится в работу по ее развитию. «Роснефть» в рамках своего крупнейшего проекта «Восток Ойл» займется Дудинкой и Диксоном. На основе этого прецедента должен появиться самостоятельный механизм развития городов российской Арктики, в рамках которого за любой крупной инвестицией в новое производство последуют вложения с господдержкой в городскую среду». 

Подписанное 4-стороннее соглашение – если и прецедент, то только по масштабу запланированных инвестиций. Аналогичный документ был подписан и в 2010 году, и, как отметил Владимир Потанин, «компания со своей стороны его успешно выполнила, реализовав целый комплекс запланированных мероприятий». В мэрии Норильска напомнили, что итогом тех договоренностей стало строительство в городе трех детских садов, двух физкультурно-оздоровительных комплексов, ремонт трех многоквартирных домов, 283 фундаментов, 1389 муниципальных квартир для переселенцев из ветхого жилья, снос 18 аварийных зданий, а также капитальный ремонт 34 км инженерных сетей. И это, конечно, не все вложения «Норникеля» в свой базовый моногород – целый ряд других проектов компания реализовала без всяких соглашений. Например, в декабре в городе открылся спортивный комплекс «Айка», в строительство которого было вложено 3,6 млрд рублей.

Второй из подписанных документов – о совместной разработке Комплексного плана социально-экономического развития Норильска до 2035 года. В том числе и в рамках решения задач, прописанных в недавно утвержденной президентом Стратегии развития Арктической зоны РФ. «Наша общая цель – сделать Норильск к 2035 году, а по возможности раньше, столицей российской Арктики», - заявил по этому поводу губернатор края Александр Усс.

Образ светлого будущего для самого уникального города в мировом Заполярье пока выглядит туманно, но цель стать столичным градом, во всех проявлениях этого статуса – пусть и в рамках только Арктической зоны – представляется весьма притягательной. Способен ли Норильск совершить такой рывок, оставаясь при этом «вотчиной» одной, пусть и успешной глобальной корпорации? Об этом и не только «Кислород.ЛАЙФ» решил поговорить с доктором географических наук, профессором кафедры социально-экономической географии зарубежных стран Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, генеральным директором АНО «Институт регионального консалтинга» Александром Пилясовым.

- Александр Николаевич, Норильск по праву считается самым особенным арктическим моногородом не только в России, но и в мире. Что лежит в основе этой уникальности? 

- Специфичность. В случае с Норильском сплелись воедино различные факторы – размер (и по площади территории, и по количеству населения), суровый климат, анклавный формат освоения. По сути, на Таймыре был построен хозяйственный остров с монопольной корпоративной структурой. «Норникель» является старейшей арктической компанией России, существует более 85 лет, это три поколения работников, что, на самом деле, можно считать беспрецедентным достижением. И базируется оно на весьма неожиданном для мировой практики феномене – здесь почти 100 лет отрабатывают месторождения, сконцентрированные в географически близких точках (Талнах в 1960-е ведь тоже был открыт здесь же!). Тогда как обычно арктические корпорации сталкиваются с прогрессирующим истощением природных активов, на которых базируется их деятельность.

Я сам родился и вырос в Магадане, поэтому мне хорошо известно, что срок отработки, например, многих золоторудных месторождений – это 10-20 лет. Так, в 1990-х на Колыме стартовала эксплуатация месторождения Кубака, 100 тонн золота. Каждый год там добывали по 8-9 тонн, и – оно уже отработано полностью, нет больше Кубаки. Норильск по продолжительности отработки месторождений можно сравнить, пожалуй, только с более скромной по размеру шведской Кируной, которую осваивают еще дольше, более века (впрочем, там город все-таки пришлось «сдвигать» на новое место).

Но главная особенность Норильска – в другом. Есть такая теория специфичности активов, ее автор – лауреат Нобелевской премии Оливер Уильямсон. Так вот, в ней поставлен практически знак равенства между специфичностью и интегрированностью. Пример – «дочка» «Газпрома» в Астрахани, которая, кроме добычи, занимается еще и переработкой газа – а все потому, что до 25% в газоконденсатной смеси – это сера. И там нельзя, как в Надыме или Новом Уренгое, сразу выдавать метан в единую систему газопроводов; его нужно сначала «докрутить». Как мы знаем из истории Норильска, переработки рудных концентратов там вообще-то не должно было оказаться – изначально все сырье планировалось вывозить на Урал. И только благодаря усилиям легендарного Авраамия Завенягина удалось сосредоточить практически все переделы в самом Норильске. Кстати, именно так, силами интегральных комбинатов, в раннесоветский период и стали вести процессы пионерного освоения сырьевых провинций, одновременно заселяя территории. Так было и в Магаданской области, и на Кольском полуострове, и в Коми. Поэтому в Норильском промрайоне есть «островные» автомобильная и железная дорога, есть сеть производственных поселков, связанных дорожной сетью между собой, а не висящих «в воздухе» авиационных перелетов. В позднесоветский период подходы к освоению изменились – все делали уже ведомства, с упором на производственные объекты при усеченной социальной сфере.

Добавлю одну интересную деталь: вообще говоря, во времена СССР в таком крупном городе, как Норильск, должны были сосредоточить и сильные оборонные функции. Арктический город – это всегда комплекс: хозяйственный, административно-управленческий, военный и т.д. И только то, что на Таймыре есть портовый Диксон – еще более «арктический» и «приморский», чем Норильск – обусловило то, что в городе структур Минобороны никогда не было. Это не Тромсё, который до сих пор больше оборонный, а потом уже университетский центр.

- И эта же специфичность предопределила и то, что классический для советской экономики город-комбинат остался практически в целости и сохранности и в новое время?

- Конечно. Откройте годовые отчеты «Норникеля» – и вы будете поражены: сотня предприятий на балансе. Это в полном смысле «островная» корпоративная территория, в которой «Норникелю» – в прошлом интегральному комбинату советского образца, в современности – частной глобальной корпорации – принадлежит не только все производство, от добычи до выпуска конечного продукта, но и системы теплоэнергообеспечения, транспорта (компания имеет собственный флот, парк железнодорожного транспорта и авиации), частично – даже структуры воспроизводства кадров. В Норильске исторически сформировалась не просто вертикальная интеграция вдоль ресурсной цепочки, как у других подобных компаний, там был создан местный многоотраслевой комплекс структурных подразделений, дочерних зависимых обществ и управленческих структур, которые одновременно работают и для всего населения Норильского промрайона (в первую очередь транспортно-логистические и энергетические подразделения). И это комплекс чудесным образом пережил 30 лет реформ!

Я в 1990-е работал в Госкомсевере, и был свидетелем, как в других моногородах градообразующие предприятия скидывали все т.н. «непрофильные активы» на государство. А в Норильске этого, за некоторым исключением (например, жилой фонд), не случилось, – единый комплекс, обеспечивающий для компании получение районных эффектов советских ТПК и в новых условиях, здесь не тронули. Для меня в свое время это было шоком – вот эта консервация того, что было построено в другой стране и другой экономике. Успешность уникального в мировом масштабе эксперимента создания крупнейшего монопрофильного города в островном Заполярье прошла проверку временем.

Почему так получилось? Я помню свои многократные встречи с молодыми тогда топ-менеджерами Норильского комбината, когда он только-только перешел в частные руки, во второй половине 1990-х годов. Варианты перевода города на вахту обсуждались всерьез – как путь радикального сокращения затрат; как и варианты решительной передачи всех непрофильных активов на баланс муниципалитета. Говорили о том, что надо сделать Норильск предельно компактным, размером не более 30 тысяч стационарного населения; его видели этакой производственной платформой – обособленной, автономной, без наземных дорожных трасс к Дудинке и другим поселкам Таймыра. Но эти идеи так и не были реализованы: люди, которые воплощали собой либеральную модель и хотели по ней реформировать комбинат, в итоге сами же от этой модели и отказались. Уверен, из-за той самой специфичности – в составе руды, в которой велика доля опасной серы, островного географического положения, накопленных уникальных компетенций живущих поколений людей. И, конечно, из-за реальной угрозы обвальной катастрофы при радикальном реформировании. Эта специфичность сделала невозможным отказ от внутренней интегрированности норильского производственно-социального комплекса, каким он был задуман и реализован в советское время. В родной мне Колыме так не случилось, структура градообразующего предприятия («Северовостокзолото») была разрушена, горнообогатительные комбинаты рассыпались, возникли сотни мелких недропользователей, была утрачена целостность территории, а Магадан стал не столицей, а просто базой «Колымского края». Этой судьбы, к счастью, избежал Норильск.

- А позволит ли Норильску эта специфичность совершить рывок в развитии на новом этапе? 

- Непрерывное течение хозяйственного освоения НПР в течение трех поколений, в условиях островной изоляции и неизменной монополии градообразующей структуры, сформировали здесь определенный жизненный уклад. Которому свойственны сильная сохраненная институциональная память – в виде традиций квазиармейской иерархии и единоначалия, почти слитность города и комбината, огромная роль социальных связей в поддержании индивидуальной жизнестойкости людей («норильская взаимопомощь»), их способность к мгновенным мобилизациям в периоды техногенных и природных катастроф. Даже на фоне того, что в последние 30 лет эти традиции стали размываться ввиду прихода московских топ-менеджеров, масштабной миграции работников из Дагестана и Азербайджана, других сложных процессов – они сохранились здесь в существенно большей степени, чем, опять же, в Колымском промышленном районе, который имеет сходный возраст хозяйственного освоения.

Но то же самое островное положение и монополия «Норникеля», то есть традиции из прошлого, сильно влияют на будущий облик города. Есть такое понятие как «колея», «зависимость от выбранного дедами пути». Оно порождает различные блокировки развития. Например, многие даже не видят любые альтернативные возможности территории, поскольку смотрят на нее только сквозь призму уже сложившейся хозяйственной специализации. Для условий НПР эти проблемы верны вдвойне, потому что почти вековая успешная деятельность Норильского комбината развертывается в условиях изоляции от «материка», что закрепляет и усиливает инерцию исходно сложившихся представлений о развитии.

- При этом в новой Стратегии развития АЗ РФ до 2035 года, в рамках которой будет разрабатываться и Комплексный план развития Норильска, Таймыр описан как центр нового сырьевого освоения. На полуостров, очевидно, начнут приходить и другие крупные корпорации. Может ли Норильск стать для них базовым центром?

- В российской Арктике, в ее европейской части, мы сегодня наблюдаем конкуренцию между Мурманском и Архангельском за роль ключевой базы освоения. А вот в азиатской Арктики ни один из городов пока даже не выдвигал свою кандидатуру на эту роль. В этой связи идея, озвученная губернатором Уссом, представляется весьма смелой и перспективной. Тем более что у Норильска в этой части АЗ РФ вообще нет конкурентов. Лимитирующим фактором можно считать только отсутствие наземных трасс выхода на «материк», но тормозом для превращения в тыловую (форпостную) базу нового освоения азиатской Арктики это вряд ли станет: Мурманск и Архангельск также не имеют наземной связи со своими «подшефными» прибрежными городами и поселками, в снабжении которых они участвуют по трассам Северного морского пути.

Может Норильск стать и центром базирования различных корпоративных структур. Но все это потребует радикальной переоценки роли города в развитии Таймыра и всей Арктики, расширения функций НПР как ключевой базы многопрофильного освоения северных районов Красноярского края: научной (геология, строительные технологии, экология и природоохранные технологии, сельское хозяйство и современные биотехнологии, арктическая медицина), социальной (особенно медицинской), образовательной, транспортно-логистической. Для окружающих территорий Норильск – ближайшая (вместе с Дудинкой – безальтернативная) точка доступности передовых технологий, медицинских, социальных, образовательных услуг высокого уровня, перевалочная база снабжения. Это еще и потенциальный исходный пункт ряда туристических маршрутов, центр переработки сельскохозяйственного сырья. То есть потенциал есть, и развитие освоенческих функций города будет выгодно ему самому, для поддержания более разнообразной интеллектуальной городской среды, более широкого спектра специализации, более эффективного использования инфраструктуры.

В реальности, конечно, все может пойти и по другому пути: у каждой корпорации появится собственная штаб-квартира на Таймыре. Как в Тарко-Сале, а не в Надыме (вотчина «Газпрома»), появилась база «НоваТЭКа» (хотя в том же Сургуте спокойно соседствуют две штаб-квартиры, «Газпрома» и «Сургутнефтегаза»). Вполне может случится, что и «Роснефть» создаст свой центр нового освоения в рамках «Восток Ойл» где-то в другом месте (тем более эта компания, как мы увидели на примере Ванкора, к особой оседлости в местах добычи вообще не стремится). 

- Есть еще один старопромышленный регион, где «Норникель» успешно соседствует с другими компаниями. Там Кольская ГМК сегодня – самая крупная, но не единственная мега-корпорация. Может ли модель, реализованная в Мурманской области, сложится и в итоге и в НПР?

- Это очень хороший ход мысли, именно в таком ракурсе, мне в голову раньше такое даже не приходило: посмотреть на Мурманскую область как на этакий прототип будущего для Норильска. Идея красивая, но нельзя забывать о том, что Кольский полуостров – комфортнее Таймыра по климатическим условиям. Это очень важно. Незамерзающий порт, более мягкие условия для жизни изначально упрощали там быструю диверсификацию экономики (пусть и в ресурсной парадигме), образование разных предприятий. При этом, кстати, в некоторых сферах НПР оказался впереди – например, еще в 1970-х весь промрайон был переведен с угля на газ, а Мурманская область так и осталась на мазуте. Кроме того, роль «Норникеля» на Таймыре и в Норильске исторически была намного более масштабной и определяющей, чем роль дочерней Кольской ГМК в Мурманской области. Тем более что эта компания была образована только в 1998 году, а до этого там никакого «Норникеля» вообще не было, а работало два независимых комбината, в Мончегорске и Никеле соответственно. Индустриальный каркас Кольского полуострова сформировался в других условиях, еще в советские годы. На Таймыре мы можем стать свидетелями сходных процессов, но в рамках современных технологий и корпоративных процедур. 

- А «Норникелю» подобная диверсификация города может быть интересна?

- Думаю, без, так сказать, «принуждения к толерантности», которое способно организовать только государство, только власть, компания вряд ли будет сама стремиться к потере своего монопольного влияния на все процессы и решения в НПР. И за это «Норникель» не стоит ругать, это нормальная бизнес-логика. Но для города, для региона, да и для всей страны, уверен, было бы интереснее, сохраняя и развивая историческую связку Норильска с комбинатом, искать и альтернативные направления развития для этой территории.

К сожалению, пока федеральная власть у нас действует даже более инерционно, чем корпоративная. Да и компетенции в госструктурах, мягко говоря, сильно проседают. Почему-то свое участие государство видит только в инфраструктуре, правках провалов рынка (например, экологии) и регуляторике. Все прямо по учебникам «Экономикс»! Удивительно, какими же на самом деле рыночниками являются наши чиновники! При том что на западе сейчас все громче говорят об усилении роли госсструктур, о том, что власти должны действовать активнее, с теми же «Майкрософтами» и «Фейсбуками» разговаривать жестко и даже агрессивно, потому что иначе на выходе получается приватизация прибыли и социализация убытков. Уверен, что и в России именно государство должно, наконец, сформировать четкую политику и заняться реальным освоением территорий. В Арктике – уж точно! Здесь нужно не подтягивать уровень жизни жителей до среднероссийского – это собесовская жвачка. Здесь нужно создать такие правила игры для бизнеса, которые помогут направить деньги на процветание территорий добычи. И не просто в рамках корпоративной социальной ответственности, то есть когда деньги выделяются на песни и пляски, а прямо из налоговой базы. И, прежде всего, нужно вкладываться в развитие человеческого капитала на местах, во всех его проявлениях. Надеюсь, новая программа развития Норильска окажется в этом плане полезной – особенно в направлениях комфортной городской среды. Но нужно серьезно усилить вложения в науку и образование.

Как это, кстати, делали в советское время, на которое мы сегодня любим оглядываться: тогда город был естественной лабораторией для выработки самых современных и смелых подходов в строительстве на вечной мерзлоте, выращивания агрокультур в условиях Заполярья, испытаний внедорожной техники в жестких природных условиях и др. А Норильский индустриальный институт неожиданно даже стал настоящей кузницей кадров для правительства России.