«Существенных загрязнений нами обнаружено не было»

В конце июля по инициативе «Норникеля» в Норильске состоялось расширенное заседание городской Общественной палаты, участие в котором приняли не только местные жители, чиновники и топ-менеджеры компании, но и представители общественных некоммерческих организаций, в том числе WWF России, Greenpeace, «Беллона», «Зеленый патруль» и эко-центра «Заповедники». Обсуждали, естественно, усилия «Норникеля», направленные на улучшение качества жизни в Норильском промышленном районе. А до начала заседания его участники облетели на вертолете район прошлогоднего аварийного разлива дизтоплива, побывали на реке Амбарной, где проводилась ликвидация последствий аварии, и смогли оценить эффективность очистки прибрежных территорий и водоемов. Кроме того, общественникам и экологам показали строящиеся объекты «Серного проекта», важнейшей экологической инициативы «Норникеля». 

Среди участников поездки был и руководитель программы по экологической ответственности бизнеса WWF России Алексей Книжников. «Авария на Норильской ТЭЦ-3 стала беспрецедентным событием. Всемирный фонд дикой природы всегда ведет мониторинг таких ситуаций. За всем, что происходило с момента аварии, мы следили с помощью космической съемки. И с радостью признаем, что приехали правильные спасатели, правильно установили боны. А во время облета территории своими глазами уже увидели, что худшего сценария действительно удалось избежать», – заявил он в ходе открытой дискуссии. «Кислород.ЛАЙФ» поговорил с экологом более подробно.

- Алексей Юрьевич, какие впечатления у вас остались от поездки по местам прошлогодней аварии в Норильске?

- Прежде всего, эту поездку мы рассматриваем как продолжение того взаимодействия, которое возникло между общественными экологическими организациями и «Норникелем» после аварийного разлива дизтоплива на Норильской ТЭЦ-3. В прошлом году состоялись две больших встречи на площадке Общественной палаты РФ. Это весной компания выпустила так называемую «Белую книгу» – собственной доклад об уроках той аварии. Для российского бизнеса это беспрецедентный шаг. Проведенные в мае обсуждения этого документа показали, что у нас, у экологов, есть вопросы и к качеству представленной аналитики, и по наличию пробелов. Но сейчас мы уверены, что компания воспримет все это как призыв к доработке «Белой книги».

И вот, в конце июля, в рамках нашего долгосрочного диалога от «Норникеля» поступило предложение посетить Норильск. Главным пунктом стал выезд на место – но не самой аварии (в район резервуарного парка ТЭЦ-3 в Кайеркане), а в район наиболее активных и важных действий по локализации разлива дизтоплива – на реку Амбарная. Также на вертолете бы пролетели над озером Пясино, и потом от устья реки поднялись вверх по течению Амбарной и высадились возле лагеря, где в прошлом году стартовала установка бонов, показавших свою высокую эффективность.

Также нам было интересно посмотреть на близлежащие к Амбарной безымянные озера. С помощью космического мониторинга WWF России с первых дней аварии следил за ситуацией, и среди прочего в 2020 году в Норило-Пясинской озерно-речной системе в период половодья мы регистрировали загрязнение этих озер из-за ветровых нагонных явлений. С помощью радарной съемки очень хорошо видна локация, где сосредоточены основные силы и средства, поэтому мы видели, что спасатели перемещались и к этим водоемам тоже. И нам было интересно вживую посмотреть, что там уже было сделано. Компания пошла нам на встречу.

- Заметны ли были остаточные загрязнения?

- Визуально нигде каких-либо существенных загрязнений нами обнаружено не было. Но это естественно. Во-первых, дизельное топливо в силу своей специфики в любом случае, если бы его, например, не убирали (а в Норильске его активно убирали), проникло бы в толщу грунта. «Замазученные» участки, которые на глаз воспринимаются более привычно, и всегда более заметны, характерны только для нефтяных разливов. Во-вторых, в этом году в Норило-Пясинской системе случилось очень высокое половодье, а потому та береговая линия, что в прошлом году получила свою порцию загрязнения, в 2021-м оказалась по большей части скрыта под водой. Поэтому в данном случае, наверное, не совсем корректно будет говорить, чтобы мы ничего плохого не увидели. Мы и не смогли бы ничего увидеть, потому что большая часть тех прибрежных участков, которые получили тот или иной объем загрязнений, оказалась затопленной.

Зато мы увидели, что в этом районе продолжаются разнообразные работы по дальнейшей ликвидации последствий разлива. Есть такой термин «зачистка». Вот один тип работ – это именно зачистка выявленных в ходе прошлогодних научных экспедиций в прибрежной зоне мест с повышенными концентрациями углеводородов. И там по четкому графику специалисты «Норникеля» с помощью специальной технологии, продувки этих грунтов, выдавливают эти загрязнения на поверхность воды и собирают их с помощью сорбентов. Все эти участки, естественно, изначально ограничены боновыми заграждениями, но вообще все это делается в основном в таких небольших заливчиках, мелководных водоемах со слабым течением – остаточные загрязнения в основном в них и концентрируются.

Второе – во время интенсивной спецоперации, в июне-июле прошлого года, когда там до тысячи человек работало, и было стянуто очень много спецсредств, тундровые прибрежные территория были просто изъезжены различного рода техникой, в том числе гусеничной. Все это привело к серьезному нарушению естественного растительного покрова. Радует, что «Норникель» начинает восстанавливать эти не загрязненные дизтопливом, но все же разрушенные биотопы. Это очень трудоемкая работа, быстро там ничего сделать не получится, но процессы движутся. Думаю, все эти работы будут продолжаться как минимум до конца этого года, а, скорее всего, и в следующем году тоже. 

- В своем пресс-релизе о новом иске к АО «НТЭК» Росрыболовство неожиданно заявило, что «воздействию негативных факторов из-за утечки дизтоплива подверглась вся акватория Норило-Пясинской озерно-речной системы – от места аварии вниз по течению до Карского моря». Вы согласны с таким размахом?

- Вопрос сложный и многогранный. К сожалению, в открытом доступе нет расчета, на котором специалисты Росрыболовства обосновали свои претензии к компании. Мы призываем Росрыболовство публично представить эти обоснования. Но тут вот какое дело: расчет ущерба базируется на неких исходных научных данных, то есть, по логике, у агентства должны быть доказательства, что разлив дизтоплива действительно получил такое протяженное распространение. Но мы не видели этих данных, а значит, пока здесь у нас есть сомнения, что это возможно.

С другой стороны, мы понимаем, что водные объекты в Норило-Пясинской системе подвергались многолетнему негативному воздействию со стороны комбината – различные сбросы там происходят десятилетиями. Можно предположить, что деградация местообитаний и популяций рыб, которая случилась в зоне разлива, имеет место быть, если сравнивать с фоновыми значениями. Грубо говоря, с состоянием водоемов в правобережье реки Пясино, и тех притоков, в которые исключено попадание каких-либо загрязняющих веществ, связанных с деятельностью комбината. В то время как не только река Амбарная, но и Норильская, которая впадает в озеро Пясино – это фактически каналы, по которым не только этот разлив, но и многие другие сбросы поступали в озеро и ранее, и оказывали на него воздействие.

В этом году в Норильске продолжают работать две научные экспедиции: одна – по линии СО РАН, вторая – по линии Полярного фонда. Мы знаем контингент ученых, который в них участвует, знаем, что они среди прочего занимаются и отбором проб и воды, и донных отложений. И мы дождемся, когда они представят свои отчеты. Промежуточные результаты говорят о том, что предельно допустимые концентрации по некоторым поллютантам в определенных местах все же фиксируются. Но в основном – в зоне, где дизтопливо непосредственно по рельефу попало в Безымянный ручей (то есть в верховье всей водной системы). По заявлениям компании, ни в реке Амбарная, ни в озере Пясино такого рода превышений не наблюдается. Но подождем компетентных мнений ученых.

Кстати, мы надеемся, что открытая и с точки зрения науки методически безупречная система мониторинга именно за водами на Таймыре свернута не будет. Тем более что за счет таких данных мы сможем получать свидетельства восстановления видового разнообразия. Это, я думаю, в интересах и самой компании. Надеюсь, что все-таки худшее во всех отношениях уже позади. И воздействия от этого масштабного разлива, и от предыдущих загрязнений все-таки начнут снижаться, сходить на нет, а это, естественно, подстегнет и естественные процессы восстановления.

- За сколько лет, на ваш взгляд, удастся ликвидировать последствия прошлогоднего разлива?

- С точки зрения нормативной лексики то, что случилось на Норильской ТЭЦ-3, – это авария. Самой серьезной аварией в Арктике, которая произошла уже больше 30 лет назад, можно считать разлив нефти у берегов Аляски с танкера «Эксон Валдиз». Я был в том районе лет пять назад. И по прошествии трех десятилетий, даже после такого масштабного разлива – порядка 40 тысяч тонн нефти вылилось в морскую среду и попало на берега, загрязнено было свыше 1 тысячи километров – свидетельств остаточных загрязнений пляжной зоны и тем более морской воды там практически не осталось. Хотя местные экологи мне рассказывали, что на некоторых пляжах все еще обнаруживаются следы. И есть оценки, что еще не все виды до конца восстановились.

Такая проблема есть и на Таймыре, в зоне действия комбината. Деградация ихтиофауны там связана не столько с прошлогодним разливом, сколько в целом с тем прессингом, который не слабеет десятилетиями. Но и тот разлив на Аляске, и опыт восстановления других сильнозагрязненных водных объектов в Европе или в США, говорит нам о том, что 10-20-30 лет – это тот период, за который естественные процессы все же могут привести к восстановлению экосистем. Поэтому на таком горизонте, минимум через десять лет, если больше в Норильске не случится новых серьезных сбросов загрязняющих веществ, думаю, мы увидим восстановление в первую очередь водных биологических ресурсов по всей цепочке.

Мы питаем осторожную надежду, что компанией за минувший год действительно сделаны серьезные выводы – «Норникель» радикально пересмотрел свою экологическую политику и подходы к обеспечению промышленной безопасности. К сожалению, это все пока планы на перспективу, текущая деятельность показывает, что разного рода внештатные ситуации все же случаются. Например, в этом году уже во время подготовки нашего визита мы смогли с помощью космоснимков и по источникам с мест детектировать утечку из пульпопровода. Компания свозила нас с коллегами из Greenpeace на место, мы смогли отобрать пробы грунта и, кстати, без всяких препятствий все это вывезти из Норильска. То есть налицо – курс на открытость, компания перестала скрывать и замалчивать проблемы, и тем более препятствовать общественному контролю.

Мы увидели работы по «Большой уборке». Для ликвидации накопленных отходов компанией выделены серьезные инвестиции, построена фабрика по дроблению остатков разнообразных конструкций. Нас свозили на стройку «Серного проекта». Эти темы не связаны с аварией, но они связаны с экологизацией производства в Заполярном дивизионе «Норникеля». Мы очень много слышали и читали про это проект, но всегда лучше один раз все увидеть своими глазами. Нас свозили на стройплощадку, где идет возведение цехов серно-кислотного комплекса. Уже поступает оборудование. Компания публично заявляет, что с 2023-2024 годов от 80% до 90% выбросов диоксида серы будет утилизировано. С точки зрения снижения негативных выбросов в атмосферы это будет действительно революционное событие, что и говорить.

Пока все же нельзя сказать, что уроки от аварии уже привели к тотальному искоренению аварийности. Впрочем, такого, наверное, и невозможно было добиться за один год, это займет очень много времени, но, к счастью, по всем направлениям компанией запланированы конкретные действия, что является следствием того, что курс на экологизацию, на усиление экологической безопасности и ответственности «Норникелем» взят, и весьма серьезный.