Дизельное топливо в рыбе не отложилось

Рыбу пришлось ловить вручную

Разлив дизельного топлива (ДТ) на Норильской ТЭЦ-3 в районе Кайеркана, произошедший 29 мая 2020 года, оказал серьезное влияние на состояние экосистем Норильского промышленного района (НПР). Тогда из аварийного резервуара АО «НТЭК» (энергетическая «дочка» «Норникеля») вытекло более 21 тыс. тонн арктической солярки. Часть топлива попала в воду местных рек и просочилась в почву.

Понятно, что помимо окружающей среды авария могла нанести вред и представителям коренных малочисленных народов Севера (КМНС), исторически проживающим в зоне индустриального воздействия Норильского комбината. Выяснить, как техногенный инцидент с ДТ повлиял на традиционный уклад жизни и природопользования жителей этой части полуострова, взялись ученые.

Первой оценивала уровень ущерба природе Таймыра Большая норильская экспедиция (БНЭ), организованная СО РАН при поддержке «Норникеля». За ней последовала еще одна — этнологическая, проведенная в июне–сентябре 2020 года. Независимым исследованием, организованным Ассоциацией КМНС, Сибири и Дальнего Востока РФ и АНО «Проектный офис развития Арктики» (ПОРА), было охвачено порядка 670 местных жителей (в том числе пять основных этносов КМНС, занимающихся рыболовством близ озера Пясино, из которого ежегодно добывается порядка 500 тонн ценных пород).

Важнейшей частью этой экспедиции стало исследование проб рыбы из пресноводных экосистем Норило-Пясинской озерно-речной системы, которое провели специалисты лаборатории арктического биомониторинга расположенного в Архангельске Северного (Арктического) федерального университета (САФУ). Для дополнительной проверки точности параллельно те же самые пробы изучали и в лаборатории НПО «Тайфун» в Санкт-Петербурге, и результаты вышли схожие. Презентация итогов исследования прошла 11 марта в Дудинке, на встрече лидеров общин коренных народов Таймыра с представителями ПОРА.

Экспедиции ученых прошли с 28 июня по 1 июля и со 2 по 13 октября прошлого года. Для отлова образцов изначально после обсуждения с местными рыбаками наметили 17 точек. Однако погода внесла свои коррективы, и в итоге 77 проб традиционным способом (это было важным условием эксперимента!) отобрали на 11 участках. Рыбу для изучения выбрали не случайно. Было проведено анкетирование местного населения не только в Дудинке и Норильске, но также в поселках Усть-Авам, Хатанга, Волочанка, Катырык, Тухард, Караул и Носок. В результате ученые выяснили, что до 80% в питании коренных народностей (долганов, ненцев, нганасанов, энцев и эвенков) приходится на продукты, добытые традиционным способом: мясо оленя, зайчатину, дикоросы, сезонно — дичь (утки, гуси и куропатки). 

Но главное место в рационе питания КМНС — свыше 50% — составляет именно рыба. Опрос местных жителей помог определить и пять видов, наиболее часто потребляемых в пищу: это сиговые (сиг, чир и муксун), а также щука и налим. Все они занимают различные ниши в водных экосистемах, а кроме того, отличаются по размерам и содержанию липидов (проще говоря, по жирности). Местные жители ловят и другие виды — в некоторых районах реки Пясина даже арктического гольца, в зависимости от сезона — ряпушку, валька, омуля и нельму, но до 97–99% рациона приходится на сиговые. Очевидно, что при таком раскладе уровень содержания токсичных соединений в мышечных волокнах рыб становился основным индикатором техногенного загрязнения.

«Поэтому для оценки рисков для здоровья человека, вызванных разливом нефтепродуктов в Норильске, было решено отобрать пробы рыбы, традиционно потребляемой в пищу местным населением, из озера Пясино, реки Пясина, реки Норильская и озера Мелкого, то есть в том числе водоемов, не задетых аварией. Уровень содержания токсичных соединений, а также их количественное соотношение между собой в преобладающих в местном рационе питания видах рыбы может служить основой расчета рисков для здоровья населения, связанных с поступлением токсичных соединений в организм человека», — рассказали в лаборатории САФУ.

Загрязнители имеют свойство накапливаться

В озеро Пясино, из которого вытекает одноименная река, впадает река Амбарная, притоком которой является Далдыкан. В эти две водные артерии в основном и попало дизтопливо после майской аварии. Естественно, экосистемы Амбарной и Далдыкана от разлива ДТ пострадали наиболее сильно, особенно на участках, расположенных выше боновых заграждений, установленных для предотвращения распространения загрязнения вскоре после случившегося. Но надо понимать, что рыбной ловлей на этих реках никогда не занимались и до происшествия.

В ходе экспедиции все было сделано по строгим правилам полевых исследований: образцы упаковывали в стерильные мешки, на берегу фотографировали и маркировали, затем помещали в специальные термоконтейнеры для перевозки (в одной из точек поместили в морозильники семейно-родовой общины «Агапа»). Главное, к чему стремились, — в каждой точке поймать хотя бы по одному экземпляру сиговых.

Выловленною рыбу тщательно изучили в Архангельске, в лабораторных условиях. Ученые искали в пробах два класса стойких органических загрязнителей (СОЗ), которые считаются маркерами нефтяных загрязнений ихтиофауны — полициклические ароматические углеводороды (ПАУ, в том числе бенз(а)пирен, бенз(б)флуоратен, хризен и т.д.), и так называемые конгенеры полихлорированных бифенилов (ПХБ, каждый из них имеет определенный номер). Эти вещества имеют свойство накапливаться, прежде всего в жировых тканях рыб, поступая из воды (в которой они практически не растворяются) через жабры и кожу. При этом даже при низких концентрациях и ПАУ, и ПХБ представляют большую опасность для здоровья человека, так как являются и канцерогенными, и мутагенными поллютантами.

В России нормативы содержания ПАУ в рыбе отсутствуют; нормируется только ПДК бенз(а)пирена в копченых рыбных продуктах. А вот для ПХБ нормативы установлены, и достаточно жесткие. На эти исходные данные ученые и ориентировались. «Установлено, что через четыре месяца после аварии на ТЭЦ содержание индивидуальных ПАУ и суммы ПХБ в мышечной ткани изучаемых видов рыб не превышает установленных ПДК загрязняющих веществ для продуктов питания», — заключили ученые САФУ.

«Анализ экспериментальных данных показал, что содержание ПАУ в мышечной ткани рыб в местах отбора находится ниже предела количественного обнаружения методики. Во всех исследованных образцах не выявлено и превышения нормативов содержания ПХБ, установленных для рыбной продукции — 2000 микрограмм на килограмм, и для полуфабрикатов из рыбной продукции — 500 микрограмм на килограмм», — заявил заведующий сектором изучения и прогнозирования переноса высокотоксичных химических веществ САФУ, к. т. н. Андрей Аксенов.

Более того, полученные данные, по его словам, не позволяют сделать вывод и о степени влияния на уровни концентраций ПАУ и ПХБ какого-то конкретного антропогенного фактора, например разлива нефтепродуктов на Норильской ТЭЦ-3. Таким образом, прямого влияния майская авария на состояние рыб в Норило-Пясинской озерно-речной системе не оказала. При том что микроскопические концентрации и некоторых ПАУ, и ряда конгенеров ПХБ в тканях рыб все же были найдены — но в сотни раз меньше нормативов ПДК для рыбопродуктов.

В видовом разрезе самые высокие концентрации ПХБ, например, нашли в налиме и муксуне, самые низкие — в щуке. «Для налима характерно накопление высоких концентраций ввиду придонного образа жизни, так как налим является бентосной рыбой, питается зообентосом и мелкой донной органикой», — объясняют ученые. А в мышечной ткани щуки по сравнению с другими видами крайне низкое содержание липидов (0,1%, в семь раз меньше, чем у сиговых). При долгосрочном мониторинге эту рыбу, считают специалисты САФУ, можно будет рассматривать как маркерный вид, характеризующий состояние гидробионтов в целом.

В образцах сиговых (сига, чира, муксуна) по мере удаления от места разлива нефтепродуктов (река Амбарная) как в сторону реки Пясина, так и на реке Норильская и озере Мелком, содержание конгенеров ПХБ резко падало. Минимальные значения были установлены в 400 км от источника загрязнения, в точках отбора на реке Пясине, а также в районе притоков рек Пура и Мокоритто. «В этих районах в прошлом году работало несколько экспедиций, в том числе и БНЭ, и они тоже не обнаружили следов именно дизельного загрязнения как в самом озере Пясино, так и тем более в реке Пясине, куда в принципе физически ничего не могло попасть из-за наличия ледяной пробки. На участках, расположенных ниже боновых заграждений, загрязнений нефтепродуктами в воде, в биоте, в донных отложениях зафиксировано тоже не было, — говорит д. б. н., член-корреспондент РАН, заведующий лабораторией экспериментальной гидроэкологии Института биофизики СО РАН Михаил Гладышев. — Вопрос: а откуда же тогда все эти загрязнения могли взяться в рыбе? Ответ: ниоткуда. Не говоря уже о том, что рыба, в отличие от бентоса или перифитона, то есть всех «обрастателей», которые никуда сами «убежать» в случае чего просто не смогут, от нефтяного пятна может взять и уплыть. Поэтому говорить о массовом отравлении рыбы в озере в результате разлива ДТ точно не приходится».

По словам Михаила Гладышева, у загрязнений дизельным топливом, которое, в отличие от нефти, не оставляет после себя тяжелых фракций и вообще способно за пару недель почти полностью испариться, есть четкие маркеры — так называемые n-алканы, или углеводороды с прямой цепью, состоящей из 11–12 атомов углерода, а также ди- и трициклические углеводороды (нафталин, фенантрен и их производные). «Эти маркеры искали и ученые САФУ, и участники других экспедиций, но обнаружить их в достаточном количестве не смогли — ни в донных отложениях, ни в воде озера Пясино. Понятно, что в Амбарной и Далдыкане они были, там произошло мощное загрязнение, с полной деградацией экосистем. Но на участках ниже бонов таких загрязнений уже не фиксировалось». «Особенно хорошо это видно по концентрациям ПАУ, которые в мышечных тканях рыб оказались ниже аналитического нуля, или пределов обнаружения. Выше нуля — это уже пентациклические ароматические углеводороды, вроде бенз(а)пирена или бенз(б)флуоратена. Но они, на самом деле, не являются маркерами нефти и уж тем более дизтоплива. Это пирогенные загрязнители, возникающие при сжигании органических топлив», — добавляет Михаил Гладышев.

Что касается ПХБ, то и эти поллютанты к ДТ отношения не имеют. Их до сих пор находят везде во всем мире, даже там, где такие вещества больше не производят и не используют, потому что ПХБ накапливаются годами, поясняет ученый. Они содержатся не в нефтетопливах, а в трансформаторах, конденсаторах, гидравлических жидкостях, реагентах для промышленных холодильников. «В том, что они все-таки присутствуют в рыбах Норило-Пясинской озерно-речной системы, пусть и в концентрациях в сотни раз ниже ПДК, ничего хорошего, конечно, нет. Но совершенно точно можно сказать, что эти поллютанты появились там не в результате разлива дизтоплива», — заключает Михаил Гладышев.

Север не останется без поддержки

Все это, конечно, не говорит о том, что инцидент на Норильской ТЭЦ-3 вообще никак не повлиял на ихтиофауну Таймыра. По мнению ученых САФУ, исследования стоит продолжить и в следующем году, сделав ставку прежде всего на наиболее популярные в питании КМНС сиговые виды. В «Норникеле» готовы поддерживать ученых. Ведь, кроме прочего, традиционные продукты питания вообще крайне редко становятся объектом госконтроля и мониторинга, особенно с точки зрения их безопасности и качества, даже в случае возникновения ЧС природного или техногенного характера.

Всероссийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии в прошлом году оценил затраты на восстановление рыбных ресурсов Норило-Пясинской системы в 40 млрд рублей. В рамках этой работы «Норникель» построит на Таймыре новый инкубационный рыбозавод (один действует в Норильске еще с советских времен). Предприятие будет разводить мальков и, по сути, заниматься восстановлением тех озер и рек, которые являются базой нынешнего уклада жизни КМНС.

По итогам этнологической экспертизы выяснилось, что постоянные поселения коренных народов от разлива нефтетоплива на ТЭЦ-3 не пострадали. Тем не менее «Норникель» уже выплатил беспрецедентные для российской практики 175 млн рублей компенсаций в адрес 700 представителей КМНС, список которых был определен с участием лидеров местных общин. Кроме того, компания разработала план мероприятий по диверсификации экономики поселков, попавших в зону влияния разлива, а в сентябре было подписано пятилетнее соглашение о сотрудничестве с тремя ассоциациями КМНС, представляющими более 90% коренного населения Севера России и большую часть коренного населения Таймыра. До 2024 года на реализацию мероприятий, прописанных в этом документе, «Норникель» направит более 2 млрд рублей.

Первоисточник